История Уездного
города N.

Пройдет пять тысяч лет, и молодой русский археолог Олег Иванович Бак, глядя на дно свежевырытого карьера, с удивлением обнаружит скрюченную женскую фигуру, покрытую охрой. Олег Иванович с остервенелым увлечением примется за раскопки и через полгода объявит: первый человек на землях, на которых позднее встанет Уездный город N., появился около пяти тысяч лет назад.

Это были племена ямной культуры, названной так оттого, что ее представители хоронили своих умерших в неглубоких ямах неправильной формы, сверху заваливая тела камнями. Люди той эпохи в основном занимались скотоводством и охотой. Здесь, на территории будущего Уездного города N. они нашли богатые пастбища и полные дичи земли. На их смену пришли представители Северокавказской культуры. Тех, в свою очередь, сменила культура катакомбная. Так за два тысячелетия волна за волной приходили и уходили люди бронзового века, пока их всех не отправил на покой истории век железный.

Триста лет по этим землям легкой конской поступью скакали скифские войны, о которых древнегреческие поэты слагали легенды, восхваляя их умение стрелять из лука на полном скаку и пить вино неразбавленным, пока за четыре сотни лет до рождения Христа, на окраины Скифского царства не обрушилась тяжелая конница сарматов. Они поставили древние города и организовали торговлю со всем известным на тот момент миром.

Позже спустя две с половиной тысячи лет Олег Иванович Бак, раскапывая древние захоронения на месте нынешнего кинотеатра «Мир», с восхищением и особой осторожностью выкопает из ничем непримечательной ямы несколько почти целых греческих амфор из-под вина и останки египетских синих бус с белыми глазками.

На долгие столетия благодаря плодородной почве и отдаленности от мест столкновения цивилизаций на этой земле установилось мирное течение жизни. Древние городища разрастались до поистине невероятных размеров.

Роковой стала весна 378 года н.э. В далекой Фракии римские войска потерпели поражение от объединенных племен готов, что стало репетицией окончательного краха Римской империи. В этот же год, направляясь на запад, в Предкавказье заглянули гунны. Они подвинули все восточные племена и тем самым начали Великое переселение народов, которое в итоге положило конец тысячелетней истории Рима. После нашествия гуннов некогда цветущие земли превратились в пустыню.

В VII веке две сверхдержавы того времени, чьи территории лежали за грядой Кавказских гор, устроили очередную войну за мировое господство, которая в общей сложности длилась сто двадцать шесть лет. Великий шелковый путь оказался в опасности. И тогда купцы проложили другой маршрут – в обход через север Каспийского моря и дальше на Северный Кавказ. Земли, на которых позднее будет процветать Уездный город N., оказались на пересечении ключевого торгового маршрута. Пустыня, оставленная после себя гуннами, снова зацвела под покровительством Хазарского каганата.

Новые вызовы встретила эта земля спустя триста лет. Далеко на севере зарождалось новое государство, которое позже, пройдя за восемь веков путь от маленького княжества до империи, дотянется и сюда, но это случится еще не скоро. Молодому государству предстоит вынести бремя междоусобиц и иноземного ига, войн и смут, а пока первый киевский князь со славянским именем и третий по счету на киевском престоле, желая проявить молодецкую удаль «пошёл на хазар. Услышав же, хазары вышли навстречу ему со своим князем каганом и сошлись биться, и в битве одолел он хазар, и град их и Белую Вежу взял». Хазарский каганат – защитник северного ответвления Великого шелкового пути – пал. На его место пришли половцы, и земли вновь обезлюдели, а молодой киевский князь во время очередного похода пал от рук печенегов.

Позже спустя тысячу лет, когда дочь Олега Ивановича Бака, ожидая сына с прогулки, будет сидеть перед телевизором на самоизоляции во время мировой пандемии коронавируса, она услышит, как президент страны, пытаясь безуспешно вдохнуть в своих сограждан каплю надежды на счастливое будущее, заявит, что страна и половцев победила, и печенегов, и эпидемию тоже победит.

Эпидемия, к слову, стала причиной ухода следующих хозяев этих земель – монголо-татар. В середине XVII века их потомки погибли в пекле разразившейся чумы. Золотой Орды к этому времени уже не существовало. Под ударами армии Тамерлана и в результате беспрерывной внутренней борьбы за власть она развалилась на кусочки и была завоевана Русским царством.

Умирающие осколки Золотой Орды прилипли к Османской империи. Какое-то время здесь еще стояли небольшие турецкие укрепления, но и они были оставлены солдатами, когда к Кавказским горам обратился взор двуглавого орла. По приказу императрицы Екатерины II для защиты южных рубежей империи посреди предкавказской равнины строится Ставропольская крепость. Вокруг нее – крепости поменьше. Одной из них суждено стать казачьей станицей и позже вырасти в Уездный город N.

Я есьм олень!

Да уж и без
того рогатый...

«Да, Скифы мы! Да, азиаты мы,
С раскосыми и жадными очами!»

Окей, бумер.

Сюда не ходи.
Туда ходи.

Переселяйтесь.

Идем в обход.

Иду на вы!

Правильно
говорить
иду на вас...

Я потомок
Чингисхана!

Карантин
не соблюдаем?

Пакуй его
к остальным.

Опа, гамбит!

Тоже хочу
рога.

Это случилось 14 октября 1825 года. Действующему на тот момент императору и самодержцу Всероссийскому Александру I оставалось жить чуть больше месяца. По решению его верного генерала и атамана Казачьего войска А. П. Ермолова состоялось торжественное освещение новой казачьей станицы – Уездного города N.

На заре своей карьеры Олег Иванович Бак, будучи девятнадцатилетним студентом исторического факультет, спустя ровно сто сорок два года задастся вопросом о происхождении своих предков. В результате упорных поисков в давно затерянных архивах он выяснит, что в 1849 году в Уездном городе N. проживало 2037 человек, и среди 1005 мужчин – сын хоперских казаков, его прапрадед.

До отмены крепостного права город жил своим тесным маленьким мирком, грудью защищавшим далекие южные границы необъятной империи. В 1861 году все изменилось. На юг страны потянулись толпы крестьян и рабочих разных специальностей. Одни искали лучшей жизни. Другие – работы. В Уездном городе N. они находили и то, и другое. Плодородная почва давала богатый урожай, часть которого уходила даже на экспорт, а в двух километрах от города начали прокладывать железную дорогу, которая по замыслу правительства должна была соединить Ростов и Владикавказ.

В год отмены крепостного права родился прадед Олега Ивановича Бака, который позже отбросит казацкий образ жизни, на скопленные отцовские сбережения купит фотоаппарат и откроет собственное фотоателье, влившись в ряды зарождавшегося класса буржуазии.

2 июня 1875 года по Владикавказской железной дороге открылось движение поездов. Билет 1-го класса от Уездного города N. до Ростова-на-Дону стоил 10 рублей 28 копеек, 2-го класса – 8 рублей 24 копейки, 3-го класса – 4 рубля 58 копеек.

Уездный город N. стал крупным торговым центром, куда приезжали купцы из Москвы, Нижнего Новгорода и Варшавы. Торговый оборот ярмарок и базаров достигал несколько миллионов рублей.

Волны технического прогресса, набросившиеся на аграрную империю, принесли в Уездный город N. легкую промышленность. К концу XIX века купцы и промышленники построили в городе паровую мельницу, кожевенный и механический заводы и крупнейшую во всей империи фабрику по первичной обработке шерсти. По соседству с засеянными зерном полями стояли теперь заводы и фабрики, а рядом с казацкими домами – бараки рабочих.

Казаки не сильно интересовались общественно-политической жизнью страны. Привыкшие к высокому уровню жизни и широкому самоуправлению, они были глухи к социалистическим проповедям, которые нередко звучали на заводах страны. Они не видели маячившего перед глазами призрака первой русской революции, чего нельзя сказать о рабочих города, которые хоть и были в меньшинстве, но все же смогли организовать несколько митингов.

1 мая 1905 года на тот момент шестнадцатилетний дед Олега Ивановича Бака, в честь которого его и назвали, с правого берега реки Кубань наблюдал за собранием рабочих, требовавших от владельцев шерстомойной фабрики и железной дороги повысить заработную плату и прекратить нанимать на работу детей младше 15 лет. Тогда он еще не мог и подумать, что всего через 12 лет ему предстоит отказаться от фотоателье отца, вступить в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, в течение трех лет воевать с мужем собственной сестры, возглавить колхоз, получить 10 лет лагерей «за хищение колхозного хлеба», попасть на фронт в составе штрафного батальона, и спустя девять лет, старым и покалеченным, без левой руки и едва слыша, вернуться в родной Уездный город N. к постаревшей жене и сильно повзрослевшему сыну, которого он видел в последний раз, когда тому только исполнилось двенадцать.

В целом, первая русская революция прошла для Уездного города N незамеченной. Аграрные реформы из-за специфики казацкого ведения хозяйства город не затронули. Жизнь текла привычным неспешным темпом, пока 28 июня 1914 года в братской славянской Сербии террористы не застрелили наследника Австро-Венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. Двуглавый орел позвал на защиту своих интересов все казацкое население Уездного города N. Казаки воевали на фронтах Первой мировой в составе Кубанских кавалерийских частей и пластунских батальонов. Большая часть обратно не вернулась.

Тут будет
Уездный
город N.

Нет
рабскому
труду!

Отвечаю
завтра
заплачу!

По чем
биток
нынче?

Ойся, ты ойся,
Ты меня
не бойся.

За царя и двор
стреляю в упор.

В феврале 1917 года жители Уездного города N. с волнением и страхом из уст в уста передавали казавшуюся немыслимой новость: Император Всероссийский Николай II отрекся от престола.

Почти сразу в городе началась политическая анархия и экономическая разруха. Особенно они ощущались на железной дороге, где поезда, груженные хлебом для доставки в голодающие центральные промышленные губернии, стояли намертво. Их просто некому было везти.

Большинство жителей Уездного города N., в основном представители кубанского казачества, встретили отречение императора без особого энтузиазма, но только не дед Олега Ивановича Бака, который к тому моменту уже несколько лет днем и ночью штудировал толстые тома с идеями мировой социалистической революции. Искренне веря в свои идеалы, он организовал профсоюзное движение рабочих Шерстомойной фабрики и паровой мельницы, требованиями которого стало введение восьмичасового рабочего дня и повышение заработной платы.

27 октября 1917 года единственный в городе телеграф принес из Петрограда весть о победе большевиков в Октябрьском вооруженном восстании и формировании нового правительства России во главе с В. И. Лениным. Мало кто из горожан тогда понимал суть нового переворота, и никто еще не осознавал весь масштаб перемен, которым суждено было произойти в ближайшие годы.

Через три недели в солнечном Екатеринодаре несогласные с большевистской властью провозгласили о создании нового государственного образования с конфедеративной формой правления – Юго-Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей – куда вошел и Уездный город N. Однако вскоре с фронта завершившейся унизительным поражением Первой мировой войны начали возвращаться вчерашние солдаты Российской империи – завтрашние солдаты Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Они четыре года, сидя в окопах, слушали сладкие агитационные речи большевиков, зародившие в их душах мечты о прекрасной России будущего.

Пройдет полвека, и отец Олега Ивановича Бака, рассказывая своему сыну о деяниях его великого деда, поведает, как тот рассорился со своей старшей сестрой, женатой на казаке-белогвардейце, и, уйдя из дома, организовал первый в городе революционный отряд из 94 человек, с которым захватил проходивший мимо поезд с 12 полевыми пушками, 20 станковыми пулеметами и несколькими вагонами боеприпасов.

Началась бесконечная чехарда власти. В течение 1918 года город четырежды переходил из рук в руки, и каждый раз, «освобождая» город, красные и белые по очереди устраивали репрессии: одни – против свободолюбивых и зажиточных казаков, вторые – против настоящих и выдуманных диверсантов, пока в ожесточенном декабрьском бою солдатами Добровольческой армии не была вытеснена конная бригада Кочубея. Атаманская власть, восстановленная в городе, продержалась чуть больше года.

Армия Деникина крепла и ширилась, продвигаясь с юга страны в центральные земли к сердцу России – Москве. Большевики, готовясь к поражению, начали эвакуировать из столицы правительственные учреждения и организовывать подпольные ячейки, но тут по тылам деникинцев прошел рейдом анархист Н. Махно, а большевики, заключив перемирие с поляками и петлюровцами, перекинули дополнительные силы на Южный фронт. Дни Добровольческой армии были сочтены. 29 февраля 1920 года Красная армия заняла Ставрополь и двинулась дальше на Кубань.

Рано утром 4 марта дед Олега Ивановича Бака со своим небольшим отрядом, потрепанным долгой партизанской войной, вышел из подполья, с широко распахнутыми объятиями и горящими глазами от беззаветной веры в великое коммунистическое будущее он встречал входящих в город большевиков. Он не знал, а, если бы ему сказали, ни за что бы не поверил, что спустя семьдесят один год и тринадцать дней на Всесоюзном референдуме о сохранении СССР его внук проголосует против страны, так и не сумевшей построить коммунизм. Большинство – семьдесят шесть процентов – в страхе перед неизвестностью проголосуют иначе, но это уже не спасет раздираемую от внутренних противоречий бывшую сверхдержаву.

Не царь
я вам
больше.

Пролетарии
всех стран
объединяйтесь!

Капиталисты сами
продадут нам веревку,
на которой мы их
повесим.

Мама анархия.
Папа бокал
портвейна.

Ты чем
обычно
лед рубишь?

А ты как
к мумиям
относишься?

Летом 1920 года еще вспыхивали последние очаги казацкого сопротивления, недовольного продразверсткой и грабежами, но советская власть уже прочно держала бразды правления на южных рубежах новой социалистической империи, в тяжелых экономических условиях реализуя политику «военного коммунизма», в рамках которой у жителей Уездного города N. были конфискованы практически все запасы продовольствия.

Вереницы беженцев из Украины и центральных районов разрушенной войной страны тянулись на юг, надеясь в сельскохозяйственных регионах найти пропитание. Их надежды были тщетны. Жителям Уездного города N. самим нечего было есть. Многие из них погибли от голода.

Следующие годы прошли в тяжелой и упорной борьбе за восстановление городского хозяйства. Благодаря самоотверженности рабочих, шерстомойная фабрика заработала уже в 1921 году. Крестьяне и казаки вновь распахали и засеяли окрестные земли. По полям и лугам вокруг города снова паслись бесчисленные стада овец и коров. Жизнь медленно вернулась в прежнее русло. Население города достигло 15 тысяч человек.

Спустя десять лет после победы большевиков в Октябрьской революции дед Олега Ивановича Бака, читая в газете о XV съезде Всесоюзной коммунистической партии, понял, что борьба с классовым врагом еще не закончена, и активно взялся за агитацию крестьян вступать в колхозы, которая позже незаметно для него самого переросла в принудительное раскулачивание. Он возглавил колхоз, которым управлял до 1936 года, прежде чем по его указу выданный вдовам хлеб не расценили как хищение, а его самого не определили классовым врагом и не дали 10 лет лагерей.

Первый колхоз появился за год до «великого перелома» – страна вставала на рельсы форсированной индустриализации и коллективизации сельского хозяйства – стране требовались ликвидировать экономическое отставание от западных стран, даже ценой тысяч жизней ее граждан. К 1931 году в Уездном городе N. не осталось личных крестьянских хозяйств, большую часть казацкого населения выслали как кулаков. Город научился жить по новым правилам.

22 июня 1941 года в 12:15 по московскому времени во всех включенных радиоприемниках страны прозвучали слова Молотова о внезапном нападении германских войск на Советский Союз. Через один год и полтора месяца во второй половине дня во время операции «Эдельвейс» по захвату Кавказских нефтяных месторождений, фашисты ворвались в Уездный город N.

Несмотря на то, что город являлся важным узлом дорог, географически он находился в неудобном для защиты месте. Советское командование, имея в распоряжении обескровленные отступающие части, сочло оборону города невозможным и дало распоряжение оставить город, сосредоточив все силы перед крупным железнодорожным узлом Минеральных Вод.

Пройдет много лет, и отец Олега Ивановича Бака будет не раз вспоминать тот проклятый солнечный день 6 августа, последовавший за оккупацией. Возле дома, в котором он жил с матерью, немецкий патруль расстрелял военнопленного, и ему с матерью дали два часа, чтобы похоронить этого незнакомого человека, но за отведенное время они не успели, и тогда фашисты избили их до полусмерти. После освобождения города советскими войсками на тот момент семнадцатилетний отец Олега Ивановича Бака уйдет на фронт, вскоре будет ранен и в госпитале среди медсестер встретит свою будущую жену, мать Олега Ивановича Бака, бабушку Светланы Бак, которая решит стать медсестрой и во времена мировой пандемии коронавируса, вдохновляясь историей своей бабушки, будет самоотверженно сражаться за каждую жизнь в Уездном городе N.

169 дней город находился в оккупации. За этот небольшой срок фашисты замучили и расстреляли более 800 человек. После окончания войны город недосчитался нескольких тысяч своих жителей – большинство ушедших на фронт погибли или пропали без вести.

В результате военных действий и грабежей во время оккупации город сильно пострадал, но воодушевленные победой над фашизмом горожане в кратчайшие сроки восстановили промышленность и сельское хозяйство, государственные и образовательные учреждения. К ним вернулась надежда. Они снова хотели жить и строить светлое будущее для себя и своих детей.

50-70-е годы до неузнаваемости преобразили Уездный город N. Здесь почти одновременно построили крупнейший в стране химический комбинат, завод по производству минеральных удобрений, завод бытовой химии и гидрорециркуляционную электростанцию, обеспечившую электричеством весь юг страны. Маленький аграрный городок вдруг превратился в индустриальную столицу юга СССР.

В середине 80-х годов во времена «развитого социализма», когда стабильностью были пронизаны все сферы общественной жизни, а будущее казалось заранее определенным, Олег Иванович Бак, решив подвести итог своей двадцатилетней работе историка и археолога, открыл городской краеведческий музей, где собрал все свои находки: скелет древнего человека из ямной культуры, греческие амфоры из-под вина, египетские бусы, наконечник стрелы печенега, записи о крещении первых жителей Уездного города N., потрепанную облигацию Владикавказской железной дороги, старинный разбитый фотоаппарат своего прадеда, несколько медалей неизвестного солдата «За оборону Кавказа» и другие бесценные свидетельства того, что задолго до него на этой земле люди жили, любили, сражались и умирали.

Расстрелять.

Ну как?

Еще чутка
занизить
надо.

Люблю запах
напалма
по утрам.

И землю
застроим
и космос
освоим.

Все идет
по плану.

Вскоре Советский Союз распадется. В сутолоке 90-х музей Олега Ивановича Бака не выживет. Его жена тяжело заболеет, ему самому придется раньше времени уйти на пенсию. Дочь, выйдя замуж уже в новом тысячелетии, родит ему внука. Его назовут Кириллом в честь создателя старославянской азбуки, и он уже не будет носить фамилию деда. Олегу Ивановичу Баку удастся передать внуку свою любовь к истории, но не к родному городу.

Закончив школу, Кирилл уедет из Уездного города N., чтобы больше никогда туда не вернуться.

На протяжении своей истории Уездный город N. вместе со всей страной переживал взлеты и падения, бросался в бурю революций и гражданских войн, сражался за выживание против иностранных захватчиков, не единожды лежал в руинах, чтобы снова и снова совершать экономическое чудо, но что бы не происходило со страной, все новые и новые жители в поисках счастья приходили в Уездный город N. Кажется, так было всегда… До определенного момента.

В 1991 году город насчитывал 123 000 жителей. Максимальных своих размеров он достиг в кризисный 1998. Тогда здесь проживало 133 802 человека. Теперь здесь глухая провинция. В 2020 году официальная статистика говорила о 116 751 жителе. Столько же, сколько было в далеком 1985, когда Олег Иванович Бак открывал свой исторический музей. Вот уже больше двадцати лет люди уезжают из Уездного города N., чтобы найти лучшей жизни ближе к столице.

После двухсот лет яркого сияния на небосклоне истории звезда Уездного города N. медленно клонится к закату.

Процесс
пошел.

Я устал.
Я мухожук..